фанф Breathless..

[PiSugge]

Название: Breathless.
Автор: Rain_Last.
Дисклеймер: права на личную жизнь героев и их самих, а так же слова песни автору не принадлежат.
Предупреждение: возможно легкое ООС.
Пейринг: AKame.
Жанр: angst, yaoi, romantic.
Саммари: действие происходит в настоящее время после заявления Аканиши Джина об уходе из KAT_TUN.
От Автора: дорогие читатели, Автор настоятельно просит вас оставлять свои отзывы и комментарии, будь они плохими или хорошими. Так же Автор искренне надеется, что его творчество вам не безразлично, и старался он не для пустой стенки!
Спасибо за внимание.
С комментариями и отзывами обращаться суда:
[e-mail]
vkontakte.ru/topic-3513924_22981258
Размещение: только с разрешения автора.

приятного чтения

You leave me breathless
You're everything good in my life
You leave me breathless
I still can't believe that you're mine
You just walked out of one of my dreams
So beautiful you're leaving me
Breathless…
(Shayne Ward-Breathless)
Они сами не помнили, с чего все началось. Они сами не поняли, где что-то ими было упущено.
С некоторых пор Джин перестал появляться у Каме в квартире.
Каме перестал звонить Джину на домашний.
Джин все чаще дерзил, Каме оставался холоден, Аканиши взрывался.
Так продолжалось на протяжении нескольких месяцев, которые казались для них целой вечностью. Напряженная атмосфера царила в воздухе каждый раз, когда они оставались наедине. Будто образовалось холодное звуконепроницаемое стекло между ними. Со временем стекла не стало, на его месте крепко устоялась глухая кирпичная стена. Стена из ссор, скандалов, холода и безразличия.
Аканиши Джин решает уйти из KAT_TUN.
Они не обсуждают это с Каме, он просто решает это без него.
***
Джин возвращается в Японию после долгого пребывания в Америке. Друзья решили устроить вечеринку по поводу его Дня рождения.
Еще в самолете Джина схватил мандраж.
Он списал это на турбулентность и малую боязнь полетов на самолете, но сам понимал, что обманывать себя бесполезно.
Он просто боялся увидеть Каме.
Каме, который больше ему не принадлежит…
***
Шаг за шагом Аканиши приближался к двери своей квартиры.
Сердце билось неумолимо. Оно, верно, вырвалось бы из груди, если бы Джин не остановился, чтобы перевести дух и успокоить расшалившиеся нервишки.
Он запустил руку в свою безупречно уложенную шевелюру и слегка взлохматил волосы.
Он даже не поехал на лифте. Поднимаясь по лестнице, он надеялся хоть на несколько минут оттянуть пусть и долгожданный момент встречи.
Чтобы подготовиться к ней ему не хватило и полторы недели. Сейчас ему оставался один лишь лестничный пролет.
***
-С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, БАКАНИШИ!!!-веселый хор друзей, громкие аплодисменты и разноцветные хлопушки с конфетти встретили Джина.
Аканиши приятно.
Как и полагается в подобной ситуации, Джин смущенно улыбается. После ему дарят многочисленные дорогие подарки. Различные украшения, модные безделушки и шмотки. Все смеются, веселятся, танцуют и пьют, будто на самом деле джиновское день рождения было далеко не главным, это был просто долгожданный повод снова собраться всем вместе.
Да и Джина это не особо беспокоит. Его взгляд поспешно пробегается по силуэтам присутствующих. Он снова не видит его. Он не видит его среди числа своих друзей.
Аканиши садится на диван, погружаясь в свои тягостные мысли.
Даже если он, собственно, виновник торжества, его отсутствующее выражение лица мало кто заметит, если заметит кто-то вообще.
Музыка. Веселье. Пунш.
Танцы. Смех. Коктейли.
Рядом с Джином на диван буквально падает Уэда. В его руках две “Маргариты”.
-Хочешь?-предлагает он Джину и протягивает один фужер, будучи уже явно навеселе.
-Нет, не хочу…-невнятно бормочет тот, отрицательно качнув головой.
Аканиши решает не упускать подходящего момент и задает парню вопрос:
-Эй, а Казуя где?...
-Ооу…-отхлебнув из своего бокала лишнего, морщится Уэда и зачем-то непонятно машет рукой в воздухе, чуть не заезжая Джину в глаз.- Каме то?...- Он отхлебывает еще будто для храбрости, снова морщится еще пуще прежнего, а затем внезапно, точно в упор, смотрит Аканиши в глаза,- Знаешь, Джин…- “А я тебя уважаю!” додумывает тот предположительное окончание фразы, едва сдерживая усмешку.
Пьяный Уэда до ужаса очарователен.
-Каме… Он какой-то странный в последнее время…
Сердце Джина снова начинает взволнованно колебаться.
-Баканиши, ты не против?-Уэда, слегка покачиваясь, указывает пальцем на тот фужер, что был им принесен для Джина.
-Нет, пей… Так что там с Каме?-он от всего сердца надеется выпытать что-то, о чем бы стоило Уэде умолчать.
-Секунду…-шикает на него парень, отпивает еще один порядочный глоток на этот раз уже из бокала Джина и нехотя продолжает. Язык его слегка заплетается,- Казуя нервный такой в последнее время… Вот как, знаешь…-Уэда разводит перед собой руки, его глаза становятся большими и норовят выскочить из орбит. Он покачивается и пытается изобразить что-то, оживленно издавая нечленораздельные звуки и пшикая,- Вот как прямо минное поле!! Да… И знаешь,-парень легонько тычет указательным пальцем Джина в грудь, тот старается подавить внезапно накативший приступ смеха,- Он обещал зайти сегодня на наш огонек, если сможет освободиться… Он вечно работает с тех пор, как ты ушел… Интересно, он вообще спит?
Это было похоже на ледяной душ.
На абсолютно неожиданный и абсолютно ледяной душ.
Джин понимал, что в свои слова поддатый парень не хотел вкладывать ни доли малейшего упрека, но он, как назло, чувствовал себя виноватым.
Уэда только собрался снова отпить из бокала, но Джин выхватил тот из его рук и осушил сам полностью, при этом даже не моргнув.
-Тебе на сегодня хватит,-тоном, не требующего возражения, утверждает Аканиши, серьезно посмотрев на разочарованного Уэду. Тот был похож на ребенка, у которого отобрали конфетку.
Джин молча поднимается и отправляется на балкон.
Прохладный ветер обдувал лицо и сушил губы. Джин улыбался ему, нуждаясь в успокоении. Стоять так просто на своем балконе и чувствовать холодный железные перила под онемевшими пальцами ему не приходилось достаточно давно. На свежем воздухе по сравнению с пропахшей сигаретами, выпивкой и духами душной комнате было довольно свежо. Легкий свитер Джина с его глубоким вырезом, тонкий гламурненький шарфик и широкие штаны не могли его толком согреть. Аканиши начинал потихоньку замерзать, но уходить с балкона в омут шумной тусовки ему совершенно не хотелось. Он наблюдал за многочисленными неоновыми вывесками, окнами, в которых безжизненно горели энергосберегающие лампочки, проезжающими внизу машинами и еще целым не спящим городом, а так же мерцающими звездами, словно кристаллами рассыпавшихся по бездонно-синему небесному покрывалу.
Вместо спокойствия пришла грусть, и он не сразу расслышал сигнал входящей смски.
Распрощавшись со своим уединением, Аканиши недовольно выудил мобильник из левого кармана штанов и обмер, прочитав на мерцающем в темноте экране:
“1 входящее сообщение. Каме.”
***
Незаметно выскользнув из квартиры, избежав надоедливых расспросов подвыпивших друзей, Джин на полной скорости своих двоих несся к ближайшему парку, у входа в который его должен был ждать Каме. Так они условились.
Полы его тонкого плаща развивались на ветру. Возможно, для маленьких детей сейчас он бы выглядел супергероем. Но не чужую жизнь Джин рвался спасать. Он собирался спасти свою собственную.
Немного не доходя до парка, он останавливается и переводит дыхание.
Нельзя позволить, чтобы Казуя подумал, будто тот рвался к нему изо всех сил.
Зачем тому знать правду?
Джин приглаживает волосы и убирает выбившиеся из прически, упавшие на глаза пряди. Он легонько похлопывает себя по щекам. Ему кажется, что сейчас он находится в состоянии аффекта.
***
-Эй!... Привет,-он окликает Каме, его голос слегка дрожит.
Каме стоит у входа в парк, оперевшись на железные прутья плетеной ограды.
При виде его, сердце Джина чуть не останавливается.
-Привет,-устало и холодно. Впрочем, как и прежде до его отъезда.
Аканиши замечает, что Каме изменился. Волосы того немного отрасли, они не уложены и, будучи непослушными, их кончики торчат в разные стороны. Казуя похудел, отчего щеки его совсем исчезли. Острые линии его тела стали еще выразительнее, чем когда-либо до того.
Глаза Казуи ничего не выражали. Только, может быть, усталость и опустошенность. Он даже не смотрел на Аканиши, предпочитая созерцать свои руки нежели его.
-Вот,-он протягивает Джину какую-то коробочку без яркой обертки, без подарочного банта. Простую серую коробку.
-Это что?-Аканиши не знает, как себя стоит вести. Столько времени прошло, и он, порядком, забыл, как надо действовать.
-Откроешь потом,-безразлично и безучастно произносит Казуя, впихнув невзрачный предмет тому в руки.-Ну, я пошел…
-Эй…-только и смеет выдавить из себя Джин.
Сам не понимая как, его пальцы автоматически цепляются за рукав темного плаща Казуи. Одно прикосновение к его коже, и Джин снова сможет почувствовать его тепло.
Он беспомощно замолкает, не в силах выдавить ни звука.
-Что?
Каменаши даже не удостоил Джина чести увидеть снова его лицо. Он даже не развернулся, так и продолжая стоять к нему спиной.
-Не хочешь пойти выпить? Без тебя у нас веселья не получится…-что-то старается мямлить Джин, понимая, что врет.
-Уже слишком поздно, Джин. Мне пора идти.
Это все, что слышит Аканиши перед тем, как он высвободит теплый уголок рукава Каме из своих пальцев, даст ему сесть в машину и уехать восвояси…
***
Джин тяжело плюхается на скамейку. Парк почти пустой, сгустились сумерки, на нем темные очки, и его здесь никто не узнает.
Холодный плащ больше не греет Аканиши, но он не обращает на это внимания. Он зарывается пальцами в свои волосы, до боли дергая растрепавшиеся его руках локоны. Хватается за голову, не в силах придти в себя. Всего его нещадно трясет, тело совсем не слушается.
Он ничего не сделал.
Абсолютно ничего.
Жалкий, мерзкий, никому не нужный.
Хотя чего он ожидал?...
Каме больше не посмотрит на него так, как раньше.
Он больше никогда не прикоснется к нему так, как это умел делать только он.
Дышать становится тяжелее, в горле застревает сухой ком…
Джин вспоминает, что Каме даже не поздравил его с Днем рождения. Каме вообще никогда не дарит подарки вовремя. Это кажется странным. Джину становится страшно.
Он берет в руки невзрачную серую коробку, лежавшую рядом с ним на скамейке. Не решается открыть. Чуть трясет ее в руках. Внутри что-то гулко бьется о стенки.
В этот момент, наверное, ветер подул сильнее, потому что на глазах Аканиши непроизвольно выступили слезы.
Он приподнял холодную крышку…
И обнаружил ключи от собственной квартиры.
***
Когда дверь его квартиры захлопывается, Каме облегченно вздыхает. Он стягивает с себя ботинки и зашвыривает их куда-то далеко в угол коридора. Его квартира пустая и холодная совсем не приветствует своего хозяина, погруженная в безмолвную темноту.
Каме не включает свет. Стягивая с себя одежду, он проходит в залу, разбрасывая шмотье направо и налево.
Срываться ему не на ком, и Каме срывается на одежде.
Оставшись в одних брендовых боксерах от Кельвина Кляйна, он берет со спинки дивана рубашку, которая велика ему на два размера. Рубашку, которую оставил у него Джин.
С момента джиновского Дня рождения минуло две-три недели. После него Каме сильно напился и плохо помнил, что делал потом. Наверное, он пришел домой, снова натянул рубашку и, вдыхая знакомый запах, уснул с бутылкой холодного виски в обнимку. Так он делал уже на протяжении месяца, когда ему выпадало два выходных.
Казуя устало зевнул и направился своим обычным маршрутом к маленькому бару на кухне. В его квартире царил невообразимый хаос. Вещи, книги, диски валялись на полу в произвольном бедламе. На Каменаши это было не похоже. Он, всегда безупречно выглядевший, теперь мог придти на работу в мятой футболке. Его все равно все понимали и давали еще два выходных, потому что, по их мнению, он трудоголик и ему нужно больше отдыхать.
Тогда Каме снова придет домой, оденет рубашку, напьется и ляжет спать с включенным телевизором, чтобы имитировать чье-то присутствие.
Казуе рубашка велика, потому, когда он встает на цыпочки и тянется руками вверх, ладонями стараясь нащупать на холодильнике в потайной заначке пачку дорогих сигарет, она еще способна прикрывать его ягодицы.
Вообще-то он давно бросил курить, но в тихую, так же, во время двойных выходных вечерком он мог скурить целую упаковку. Он сидел дома, безучастно пялился в телевизор, пил и дымил сигаретами. Вот все что он делал по выходным последний месяц.
А еще, иногда Каме плакал… Но никогда не признавался в этом даже самому себе. Просто игнорировал соленые слезы, что бежали по его щекам. Ведь это естественно. В этом нет ничего такого. Нет ничего такого в том, чтобы плакать по Джину…
Казуя открывает бар и долго пытается решить, что ему выпить в сегодняшний вечер. Останавливая свой выбор на привычном виски, он захлопывает дверцу и запрыгивает на подоконник. Каме думает, что он может себе сейчас что-нибудь отморозить, но его это не особо колышет.
Зажигает сигарету.
Делает затяжку.
Откупоривает бутылку.
Каме смотрит на поверхность дверцы холодильника, почти полностью заклеенную разноцветными записками-стикерами.
“Каме, купи мне пива. о(>_< о”
“Казу, прости меня, я съел твой йогурт. о(Т_Т)о”
“Эй, Каме, удачной фотосессии. Ты обалденно выглядишь! о(^_^)о”
И зачем он оставил их после его ухода?
Почему не сорвал и не выкинул, как делает с большинством ненужных ему вещей?
Где-то в груди невыносимо больно.
Где-то в груди что-то слабо бьется, не боясь остановиться.
Эй, Каме, ты снова плачешь…
Почему?
Ему все равно. Все остатки своего самолюбия и поганой гордости Казуя оставил тогда у ограды парка. Тогда он отдал ему ключи, надеясь, что вместе с бесконечным желанием прибывать в его квартире исчезнет и несдерживаемое желание его бесконечного присутствия.
Казуя ошибался.
Каждый свободный день он продолжал расхаживать по квартире в одной и той же рубашке и брендовых боксерах, наслаждаясь иллюзией его знакомого запаха, который, если и был, то уже давно смешался с парфюмом Казуи, запахом сигарет и алкоголя.
Каме давно не слышал о Джине.
Его не оповещали о его отъезде, да и сам он не особо интересовался его делами.
Все, что было давно уже в прошлом.
Ничего не вернуть.
И Каме когда-нибудь решится отослать ему рубашку.
Так и не включив свет, Казуя осторожно пробирается в залу.
Ничего не видно, поэтому он наступает на раскиданную им же собственную одежду. Нужно скорее добраться до телевизора, сесть на диван и залить пустоту холодным виски. Впрочем, как и всегда…
Когда в дверь кто-то звонит, он встает не спеша, успевая чертыхаться и покрывать благим матом припозднившегося незваного гостя. Он включает свет и открывает входную дверь.
-Эй… Привет…
Каме еле устоял на ногах.
Не понимая, где тут смеяться, и что происходит, он молча стоял и хлопал глазами, пока не выдавил:
-Тебе чего?...
Каме впускает Аканиши в квартиру. Ему совсем не стыдно за откупоренную и наполовину опустошенную бутылку на столе рядом с диваном, за полную пепельницу окурков рядом, за обертку пачки сигарет, что валяется на полу вместе со снятой недавно одеждой.
-Так чего тебе?-снова переспрашивает Казуя, изображая неподдельную хладнокровность и безразличие, когда Джин оттягивает ворот своего джемпера. В квартире у Каме становится душно.
-Это…-будто не решается сказать он, украдкой поглядывая на Каме,-Я уезжаю, и я… Пришел рубашку свою забрать…
Примерно с минуту Каменаши обдумывает и переваривает все ему сказанное.
Его не волнует, что подумает Джин.
Он медленно стягивает с себя рубашку и спокойно отдает ему.
Раньше Каме, наверное, забеспокоился бы о своем внешнем виде, но Джин видел его всякого, а теперь, когда Аканиши нет до него никакого дела, ему и вовсе стыдиться нечего.
-Ты пил?-вдруг спрашивает Джин.
Каме на мгновенье кажется, что в голосе того промелькнуло волнение.
Но ему только кажется, уверяет себя тот.
-Нет. Я не пил,-спокойно врет Каме непроницаемым тоном.- Это все? Я собирался спать.
Джин молча кивает. Бормочет на выходе что-то вроде “спасибо” и “извини, что потревожил”, а потом уходит, тихо прикрыв за собой дверь.
Каме не первый раз приходится наблюдать его спину и слышать звук закрывающейся за ним двери. Но сейчас это было гораздо больнее.
Каме думает, что ему понадобятся еще одна пачка сигарет, еще две бутылки холодного виски. Какая к черту разница? Завтра выходной.
В его квартире, такой же пустой и холодной, как он сам больше нет ни единого проявления Джина, лишь записки-стикеры и воспоминания, оставленные им здесь.
Каме думает, что завтра он выбросит стикеры на помойку.
Он снова плюхается на диван, делает звук телевизора на максимум. Без рубашки и в одних боксерах ему холодно, но он не тянется за пледом и не идет к кондиционеру. Ему попросту наплевать.
Раздается еще один щемящий барабанные перепонки звонок в дверь. Каме даже не раздражается, просто идет открывать на автомате.
Казуя едва успевает повернуть замок, как дверь просто отлетает в сторону, распахиваясь настишь.
Он ничего не успевает сообразить, как чьи-то до боли знакомые пухлые губы сталкиваются с его собственными.
Чьи-то руки властно и собственнически хватают его за обнаженную талию.
Чьи-то сильные руки прижимают к знакомому телу его собственное.
Чьи-то губы заставляют Каме раствориться в поцелуе, завладевая, обезоруживая.
-Какого хрена?...-тихо, без доли упрека, произносит Каме, как только его рот оказывается снова во власти своего законного владельца.
-Прости…
Прижимая его к стене, он жадно покрывает поцелуями тело Каме, оставляет засосы, заставляя того слабо постанывать и трепетать в его руках от изнеможения.
Казуя запускает пальцы в его волосы, настаивая, чтобы тот задержался чуть дольше в области его паха.
Единственное, что отделяет его от полного обладания Казуей-это боксеры от Кельвина Кляйна, но он не торопится избавлять его от них.
-Джин…-задыхается Каме, когда тот слегка задевает ногтем его сосок.
Губы Аканиши едва касаются его шеи, раздразнивая кожу, заставляя Каме быть чувствительным даже к малейшим его касаниям. Его руки детально исследуют все тело Казуи, будто ища изменений, произошедших за несколько месяцев.
Джин поднимается, и Каме тянется к его лицу, пытаясь найти в темноте его губы, по которым он так истосковался.
Они целуются лишь при свете не спящего города, что попадает в квартиру из больших окон. Они почти задыхаются, но не могут оторваться друг от друга.
Руки Каме непроизвольно тянутся к ремню Джина, когда тот тихо усмехается:
-Я еще не забыл, где в этой квартире кровать…
Этой ночью Каме не мог оторваться от Джина, от его губ, его тела.
Джин взял Каме на столе, кровати, а потом в душе.
Они казались одержимыми друг другом, но вполне могли себе это объяснить, лаская друг друга в эту ночь, под струями прохладной душевой воды.
Они были счастливы.
***
Утреннее солнце нещадно слепило глаза.
Каме слегка потянулся в постели, с наидовольнейшей улыбкой припоминая события минувшей ночи. Откровенно говоря, ему до сих пор не верилось в правдивость недавно случившегося, но достоверным фактом послужили ноющие тело и задница.
Кажется, Каме еще денька два с трудом сможет ходить.
Еле-еле разлепив веки, Каменаши не находит рядом с собой Джина. Им овладевает легкая паника, но услышав бренчание посуды на кухне, он успокаивается, удивляясь тому, что в кои-то веки Баканиши проснулся раньше него.
-Йо!-бодро произносит Джин, вскидывая вверх правую руку в знак приветствия.
Он быстро что-то жует, набитые едой щеки делают его похожим на хомяка. Подумав об этом, Каме смущенно смеется, пряча лицо в подушку. Джин непонимающе смотрит на него, потом присаживается рядом на кровать и протягивает Каме кружку ароматного кофе.
-Держи,-прожевав, говорит он.
Каме берет из его рук посуду с горячим напитком и ставит на прикроватный столик.
-А пить не будешь?-с некоторым возмущением восклицает Джин, дескать “Какого хрена я вставал в такую рань готовить чертов кофе, если ты его даже не попробовал!?”, но сразу замолкает, когда Каме, будучи еще не одетым, только укутанным в легкую простынь, садится ему на колени и нежно касается его губ своими.
-Он горячий,-игриво протягивает Каменаши, надув губки.
Он прижимается к Джину всем телом и, положив голову ему на плечо, тихо спрашивает:
-Почему ты уже одет?
-У меня самолет через час,-его рука ложится на талию Казуи, слегка поглаживая его спину.
-Через час?! Почему ты мне не сказал?
-Ну… Ты вечно затыкал мне рот своим языком, не давал вставить ни слова, да и заняты мы были!
Каме думает в этот момент “Привет, прежний Баканиши” и смущенно, как идиот улыбается ему в шею.
-Когда ты приедешь?-решается спросить Каменаши, молясь, чтобы Джин не почувствовал, с какой скоростью забилось его сердце в тот момент.
-Думаю, осенью.
-Думаешь?...
-Да…
В воздухе повисает неловкая пауза.
-Каме…
-Ммм?
-Я могу звонить.
-А нужно?
-Если хочешь...
-Я хочу…
Джин жадно впивается в губы Казуи, запоминая их вкус.
“Я рад, что ты вернулся.”
Они снова не могут оторваться друг от друга, когда Каме провожает Джина до порога.
-Если бы ты разбудил меня, я бы поехал с тобой в аэропорт…-обиженно бубнит Каменаши.
-Ты такой хорошенький, когда спишь, ага… В следующий раз я тоже проснусь пораньше!-Аканиши снова улыбается, поспешно чмокнув Каме в щеку.
-В следующий?...
-Ну да. Когда я приеду.
Каме смущен.
-Джин…
-Чего?
-На тебе моя футболка?...
-Ааа, это… Это мой подарок на День рождения!
-Черт, я опять забыл…-заливается краской Каменаши. Пытаясь скрыть счастливую улыбку, он прячет лицо в ладонях.
-Эй, Каме…
-Что?
-Не забудь заглянуть в холодильник.
-Зачем?-с неподдельным интересом косится на него тот.
-Просто загляни и все,-загадочно улыбается Джин, открывая замок.
-Уже надо идти?...
-Да, пора…
Джин на прощание нежно обнимает Каме, в тот миг он тихо шепчет ему на ухо:
-Возвращайся поскорее, ладно?
-Обещаю,-отвечает Джин и ласково целует Каме в лоб.
Медленно направляясь к холодильнику, все еще прибывая в невесомом состоянии счастья и спокойствия, Каме думает, что не прошло и пяти минут с момента ухода Джина, а он уже начинает скучать. Еще Каме думает, что все это, должно быть, сумасшествие, ну или подружка Судьба, раз они все еще вместе. Каме думает и не знает, к какому варианту ему склоняться. Все еще ощущая прикосновения его губ, способность думать Каме покидает.
Казуя хочет взять из холодильника бутылку минералки, во рту у него пересохло.
Вдруг в голове мелькают слова Джина “Не забудь заглянуть в холодильник!”
Каме летит к нему, как ошпаренный, хватается за ручку и краем глаза замечает новую цветную бумажку на заклеенной дверце.
“Эй, Каме, помни, я все еще люблю тебя.